Да, очень вероятно. Хотя вряд ли. Аррен Грэм, его злейший враг, наверняка овладел Кайрой. Взял причитающееся ему, Кинси!

– Она погибла? – тихо спросил Дэрроу.

– Нет, милорд. Хвала Господу, миледи осталась жива!

Она выплыла…

– Ей удалось бежать?

– Нет, милорд. Она в плену.

Кинси уперся ладонями в каминную доску, покрытую незатейливой резьбой. В плену.., стала шлюхой. Лучше бы она умерла!

– Клянусь Господом! Будь он проклят, проклят! Мы немедленно выступаем! – рявкнул он.

В этот момент в комнату ворвался сэр Ричард Иган, второй после него человек в отряде. К своим тридцати пяти годам этот высоченного роста человек немало побродил по свету. Трудно было найти столь опытного и закаленного в боях воина.

– Кинси, я узнал о том, что случилось в Шокейне. Но, ради Бога, подумай! Не делай ничего сгоряча! Мы все в ярости и молимся за миледи, но, как твой друг, готовый отдать за тебя жизнь, умоляю: не рискуй понапрасну. Едва ли твоя смерть пойдет на пользу делу! Грэм привел с собой много людей, они липли к нему, словно мухи, на всем пути к замку. Его поддерживают влиятельные изменники вроде де Морея и Уоллеса. К тому же он засел в крепости. Подожди. Завтра прибудет граф со своими воинами, и ты сможешь обратиться к королю с просьбой предоставить в твое распоряжение армию.

Дэрроу в бешенстве обернулся, но взгляд Ричарда заставил его обуздать свой гнев. Верный сподвижник как никто понимал его чувства: взрывоопасную смесь из уязвленного самолюбия, жажды мести, похоти и безрассудной ярости. Ричард прав, он должен взять себя в руки. Нельзя вслепую бросаться на противника, если дорожишь собственной жизнью.

Он всей душой ненавидел Кайру, это по ее милости он чуть не забылся настолько, что готов был подвергнуть себя опасности.

Ненавидел за страсть, которую она возбуждала.

За ее высокомерие. Словно он был ничтожеством.

Он стиснул в кулаки прижатые к бокам руки.

– Оставьте меня, – процедил Кинси, не поднимая головы.

– Лорд Дэрроу…

– Пошел вон! – рявкнул тот и угрожающе замахнулся мечом на Джила.

– Иди-иди, – сказал Ричард, подталкивая юношу к выходу.

– И ты вместе с ним! – проскрежетал Дэрроу, сверкнув глазами, но Иган покачал головой.

– Все можно обернуть к нашей выгоде. Король проникнется сочувствием к твоей скорби и гневу, а когда все узнают, что она прыгнула в реку, спасаясь от дикаря, у тебя отбоя не будет от желающих отомстить шотландцу. Что бы мы ни сделали, наши действия сочтут оправданными.

– Ричард, ты не понимаешь…

– Отлично понимаю. Ты умный, хитрый человек. Прислушайся к моему совету, не руби сплеча.

– Ладно. – Дэрроу снова повернулся к огню.

– Кинси…

– Налей и уходи.

– Милорд…

– Налей и убирайся!

После его ухода Кинси залпом выпил кружку, потом вторую, третью. Ему хотелось напиться и забыть обо всем. Скверный эль сразу ударил в голову, замутил сознание, однако не усмирил терзавшую его ярость.

В хозяйских покоях Дэрроу, не раздеваясь, повалился на кровать.

Появилась дочка старого лорда, которого он убил и дом которого разграбил. Она сняла одежду, забралась в постель и начала тереться об него. С каждым днем она становилась все бесстыднее. Не дождавшись поощрения с его стороны, она расстегнула ему штаны, и Дэрроу только громко выдохнул, когда она его обслужила.

Хватит. Пусть убирается.

Но девица легла рядом и поцеловала его в губы, вызвав у него тошноту.

Дэрроу схватил ее за бедра, с неудовольствием ощутив складки тела.

– Фигура у тебя как у коровы, – буркнул он.

– Милорд? – промурлыкала она, видимо, не поняв слов.

– Корова! – повторил Дэрроу, сбросив ее с кровати.

Он и сам не понимал, что его так бесит. Ну да. Кайра!

Порой он ее просто ненавидел, но сейчас у него из головы не шли тонкие черты лица, гибкие движения, грациозная походка, зелень глаз и золото волос.

Он с отвращением подумал о девке, которую только что имел. И другие ничуть не лучше. Все меркли по сравнению с.

Кайрой.

Его опять захлестнула ненависть.

Желание.

И бессильный гнев.

Потом он вспомнил жену Грэма. Она даже не сопротивлялась, только смотрела сквозь него, словно его и не было…

Алесандра! Нелепое имя для такой робкой женщины, Подумать только, даже не сопротивлялась, а у него возникло ощущение, что он ничего не получил. Ничего!

Дэрроу не собирался убивать жену Грэма, но когда дом загорелся, он вспомнил ее лицо, то, как она смотрела на него.

Для нее он был никто, поэтому не имело значения, что он сделал. Он не трогал ее, не бил, не насиловал. Вернется муж, они заживут по-прежнему. Она будет любить его, а он – ее.

Потому она умерла! Сгорела заживо вместе с отродьем ненавистного мятежника. , Но сейчас даже этого ему казалось мало.

Дэрроу считал Грэма дикарем, типичным горцем, привычным к семейным и клановым дракам, не имевшим понятия о настоящих боевых действиях. Он мог побеждать себе подобных в рукопашных схватках, которые не требовали ничего, кроме грубой силы. Кинси не боялся мести шотландца, уверенный, что тот больше лает, чем кусает, и не посмеет выступить против него, а уж тем более захватить Кайру.

И так ли уж она была этим огорчена?

Джей вышел из главного зала вслед за Арреном, испытывая непонятную тревогу. Помедлил во дворе, затем поднялся на внешнюю стену. В суровой Шотландии человек жался зимой к огню в поисках тепла и лето было лучшим временем года. Земля расцветала, холмы и долины покрывались травой и цветами, казавшимися особенно яркими на фоне темной зелени лесов.

Лето! Благословенная пора. Скоро взойдет луна и засверкают бесчисленные звезды. Самое время, чтобы жить и радоваться.

Но лишь немногие из его родственников, друзей и соседей уцелели после резни в Хокс-Кейне. Только брошенный умирать Брендан да родная сестра Кэтрин.

Во время налета Дэрроу она находилась в поместье.

Стояло раннее лето со свежей листвой, теплыми днями и благоуханием расцветающей природы. Отощавший за зиму скот щипал траву в низинах, на холмах паслись стада овец.

Среди крытых черепицей домишек, окруженных цветущими садами, гордо высился древний замок, построенный в незапамятные времена, когда и Шотландии-то еще не было. За возделанными полями тянулись богатые дичью леса, где в старых дуплах жили лешие. Здесь юные девушки влюблялись в крепких парней, беззубые ведьмы насылали заклятия, старики рассказывали истории о былых подвигах, а мужчины знали, что такое честь. Сюда и явился Кинси Дэрроу, чтобы отомстить за гибель родственника. В замке почти не было воинов. Да и зачем? Они не ссорились с соседями, не враждовали с другими кланами и чувствовали себя уверенно, ибо в глубь страны, где хозяйничали воинственные горцы, не заглядывали ни граф Суррей, один из самых именитых военачальников короля, ни Крессингхэм, сборщик податей, которого ненавидели даже англичане.

Всем казалось, что опасность где-то далеко…

Но она нагрянула в лице Кинси Дэрроу. Его подручные согнали в амбар пастухов и каменщиков, пахарей и кузнецов, ремесленников и музыкантов, женщин и детей. Кто пытался убежать, погибали от мечей или под копытами боевых коней; воины преследовали их, словно дичь. Сам Дэрроу тем временем занимался хозяйкой замка и оставил ее там умирать.

Потом англичане подожгли замок и амбар.

Говорят, крики несчастных доносились чуть ли не до юга Шотландии и навеки останутся в сердцах тех, кто их слышал.

Джей ничего не слышал. Они с Арреном сражались на севере, освобождая вместе с де Мореем занятую англичанами крепость. После яростной схватки противник сдался, но шотландцы проявили великодушие. Богатых отпустили за выкуп, бедным позволили вернуться в Англию. Домой они скакали преисполненные воодушевления.., пока не оказались вблизи родных мест.

Ничего ужаснее, чем запах обгоревшей человеческой плоти, нельзя и придумать. Они увидели дым и ощутили запах смерти задолго до того, как влетели в Хокс-Кейн.